– Спасибо, Том. – Она налила ему лимонада и снова откинулась на траве. Тень от высокого дерева защищала от солнца, и царило удивительное спокойствие в полуденном летнем воздухе.

– Здесь красиво, правда?

Он кивнул в ответ со счастливой улыбкой и кинул еще одну горсть косточек в сторону коттеджа.

– Мне бы рогатку.

– Что бы ты с ней делал?

– Во всяком случае, я никому не собираюсь причинять вреда, – сказал он обиженно, – просто, чтобы пострелять косточками в деревья. – После чего он снова заулыбался безмятежной улыбкой.

– Откуда ты узнал про рогатку? – Они вышли из моды много лет назад.

– По ТВ.

– Ужасно.

– Может быть, я сам сделаю.

Но Кэти больше его не слышала. Ребенок со всей силы брыкнул ее под ребра. Она сделала глубокий вдох, потом медленный выдох и подумала, не пора ли возвращаться домой. Было уже около двух, а ей предстоял долгий путь. Она пробыла здесь уже четыре часа. Это не много, но в ее теперешнем положении вполне достаточно. Она взглянула на Тома, тщательно целившегося в дерево новой горстью косточек. Одна щека была вымазана шоколадом. Кейт села, нежно вытерла ее и посмотрела в сторону коттеджа. Мистер Эрхард вошел туда почти час назад.

– Я на минуту зайду в дом, милый. Тебе что-нибудь принести? Он счастливо замотал головой:

– Нет.

Мистер Эрхард ждал, читая газету и покуривая трубку. Прямо скажем, занятие слишком зимнее для такого солнечного дня.

– Уезжаете?

– Думаю, пора.

– Как только врач разрешает вам ездить так далеко? – Он по-отечески улыбнулся. – Или вы не спрашивали разрешения?

– Будем считать, что так.

– Знаете, вы на самом деле можете пропустить несколько недель. Я займу его делом. Возможно, он будет потом жаловаться, но пока вас не будет, он и не заметит. – К сожалению, мистер Эрхард говорил правду.

– Не знаю. Посмотрю, как буду себя чувствовать.

– Надеюсь, все будет хорошо.

Задержавшись на минуту в ванной, она вышла на улицу в сопровождении мистера Эрхарда, приветствовавшего Тома трубкой.

– Это ты сегодня весь день бросал в дом косточки? – С его лица не сходила широкая улыбка, и Том расхохотался. – Спорим, тебе не попасть в это дерево.

Однако Том попал, и довольно точно.

– Смотрите за ним, мистер Эрхард. Он мечтает о рогатке.

– Помните, как во вчерашней передаче? Один мальчик...

Рассказ был долгий и нудный, но мистер Эрхард легко включился в разговор. Кейт грустно смотрела на Тома, как всегда, когда надо было от него уезжать. Казалось, это должно приносить облегчение, но получалось наоборот. Облегчением был приезд сюда, общение с ним, расставание разрывало ей сердце.

– Что ж, любимый, мне пора ехать, но я скоро снова приеду.

– Хорошо, Кэти, пока. – Он небрежно помахал ей и продолжал начатый разговор. Он чувствовал себя здесь как дома. Даже не шевельнулся, чтобы попрощаться.

Она подошла поцеловать его в щеку.

– Обращайся хорошо с Вилли, любовь моя.

Она с улыбкой помахала ему на прощание, и на сердце лег камень при виде беспомощного мужа в кресле с игрушечным мишкой на коленях. Она обернулась еще раз, садясь в машину, но он не смотрел в ее сторону, увлеченный беседой с мистером Эрхардом.

– Пока, Том. Я люблю тебя. – Она произнесла эти слова шепотом, для себя, и нажала на акселератор.

Глава 3

Дорога домой показалась бесконечной. Перед глазами стоял Том с мишкой на коленях, вспоминались его слова. Кейт с трудом заставила себя выкинуть все из головы и включила радио. У нее сводило ноги и вдруг безумно захотелось оказаться дома. Кейт страшно устала, совсем выбилась из сил. Возможно, мистер Эрхард был прав, и ей надо сделать перерыв. До родов оставалось не больше трех недель, но сейчас не хотелось даже думать об этом. Ни о ребенке, ни о Томе. Она могла думать только об отдыхе, о том, чтобы поскорее раздеться и освободить свое уставшее тело. Позади, казалось, остались тысячи миль, когда наконец появился дом. Она так устала, что не заметила даже маленькой красной «альфа-ромео», стоящей у дома. Вылезла из машины, постояла минуту, разминаясь, и медленно, но решительно направилась к дому.

– Похоже, ты в великолепной форме, – раздался глубокий циничный голос Фелиции Норман, и Кейт чуть не подпрыгнула от радости. – Эй, беби, полегче. Я ведь никудышная акушерка.

Кейт рассмеялась:

– Ты меня ужасно напугала, Лиция.

– Удивительно, что у тебя еще есть силы пугаться. Что ты с собой делаешь? – Она взяла из рук подруги корзину, и они медленно пошли к дому.

– Не волнуйся, все нормально. А ты что здесь делаешь так рано?

– Я решила, что мне необходимы каникулы, а тебе гость.

– Каникулы?

– Ну, продленный уик-энд. Я взяла четыре дня. – Она была довольна, что приехала. Кейт выглядела измотанной, и раз посещения Тома так на нее действуют, может быть, удастся как-то удержать ее или, по крайней мере, самой возить ее в лечебницу.

– Тебе не кажется чудом, что тебя еще не уволили из-за меня? – Кейт улыбнулась. Как приятно было ее видеть!

– Это их счастье, что я сама пока не ушла. Если бы мне пришлось устроить еще хоть один показ, у меня был бы нервный срыв. – Так же, как у ее ассистентки. Чтобы побыть с Кейт, она снова поручила все показы этой недели своей помощнице. Придется за это подарить ей сумку от Гуччи и пригласить на роскошный ленч, но у нее было предчувствие, что надо немедленно поехать к Кейт. Она поставила корзинку на кухонный стол и огляделась. И правда чудный домик.

– Как Том?

– Прекрасно. Счастлив. Ничего нового.

Фелиция серьезно кивала головой, усаживаясь в кресло. Кейт тоже села.

– Знаешь, Лиция, ты выглядишь не лучше меня. Правда, ты больше времени была за рулем. Хочешь выпить остатки лимонада?

Фелиция скорчила ужасную гримасу.

– Дорогая, я тебя люблю, но лимонад не для меня. Отвратительный напиток.

Кейт посмотрела на нее с извиняющейся улыбкой.

– Боюсь, у меня нет ничего более пикантного.

– Черт с ним. – Фелиция хитровато ухмыльнулась и направилась к буфету. – Я оставила немного вермута и джина в прошлый раз. И привезла лук и оливки. – Она вытащила из сумки две банки и широко улыбнулась.

– Из тебя вышла бы потрясающая герл-скаут.

– А я еще ею не стала? – Она взяла бутылки и сделала себе вполне профессиональный мартини.

Кейт вытянулась в кресле.

– Опять кошки скребут на сердце? – Фелиция прочитала это на ее лице. Она достаточно хорошо изучила подругу за это время.

– Наверное, я просто объелась вишен. Похоже, у меня не все в порядке с пищеварением. Господи помилуй, не хватало, чтобы у нас разболелся живот. Бедный ребенок. – Подумав об этом, она хихикнула. – Может быть, мне лучше выпить мартини? – Но обе поняли, что она хотела сказать совсем не это. Кейт ничего не пила уже несколько месяцев.

– Почему бы тебе не прилечь? Прими душ, а я пока приготовлю обед. – Фелиция чувствовала себя здесь как дома.

– Ты приехала сюда готовить?

– Да, мамаша.

Кэти стало гораздо лучше. А после душа и вовсе замечательно. Она слышала, как Фелиция гремит на кухне посудой, и пошла к ней. На пороге детской немного задержалась. Так и есть. Вилли. Такой же мишка, как у Тома. Она подумала о том, что он там сейчас делает – играет ли по-прежнему с Вилли или уже забыл о новой игрушке. Она ласково потрогала медведя и вышла из комнаты.

– Что ты там делаешь?

– Ты не против спагетти? – Это было одно из трех блюд, которые Фелиция умела готовить. А еще яичницу и бифштексы.

Кейт кивнула:

– Прекрасно. Фунтом больше – фунтом меньше, какая разница.

Они обедали при свечах, любуясь открывающимся видом, Кейт было так приятно с кем-нибудь поговорить. Она слишком привыкла к тишине. Фелиция добавила перца в пресный суп ее жизни. И не только перца. Рассказывая Кейт все магазинные сплетни за последнюю неделю – кто кого съел, кто получил повышение, кто уволен. – Фелиция вдруг оборвала себя на полуслове, заметив, что Кейт слушает ее вполуха.